Аннотация. В работе рассмотрены вопросы развития цифровой экономики в Грузии и ее нормативно-правовой базы, а также дается сравнительный анализ с аналогичными показателями ведущих стран. Подчеркнуто, что тремя основными вопросами развития цифровой экономики и ее нормативного регулирования, по которым Грузии необходимо сформировать свою позицию, в последние годы являются монополизация и национальные IT-чемпионы; цифровая валюта и долгосрочная государственная стратегия.

Ключевые слова: раздел бигтеха, цифровая валюта, достижения семи революций. 

Введение

Развитие цифровой экономики и ее нормативно-правовой базы в мире не только показало наличие нескольких моделей, но и остро поставило вопрос о недостатках и преимуществах каждой из них, прежде всего американской, европейской и китайской. При этом можно выделить следующие ключевые вопросы нормативного регулирования IT, по которым Грузии необходимо сформировать свою позицию:

―     монополизация и национальные IT-чемпионы;

―     цифровая валюта;

―     долгосрочная государственная стратегия.

         Весь мир, а не только США, кардинально изменится экономически, технологически, социально и политически, если в ближайшее время будут приняты нормативные решения по борьбе с IT-монополиями – так называемый Большой раздел.

         Учет кризиса начала 2000-х годов и стратегическое государственное регулирование признано необходимым, чтобы вновь не допустить появления пузырей доткомов. С этой целью Правительство Грузии создало два новых агентства для нормативной поддержки стартапов, прежде всего цифровых (Грузинское агентство инноваций и технологий и     Агентство промышленного развития).

         Еще одним «новым полем битвы» конкуренции между суверенными странами станут права на выпуск и контроль цифровой валюты. Здесь Грузии необходимо всесторонне подготовить свое вхождение в данный процесс, при этом использовать китайский опыт «трех национальных инфраструктур», в создании которых Европа и США все более отстают.

*  *   *

Особое место в законодательстве цифровой экономики занимает борьба с IT-монополиями в условиях политических обострений на фоне пандемии. Так, в конце июля 2020 подкомитет по антимонопольной политике юридического комитета Палаты представителей Конгресса США провел слушания, посвященные специфике работы компаний Amazon, Facebook, Apple и Google. Как заявил председатель указанного подкомитета Дэвид Сисилини (демократ от штата Род-Айленд), руководители данных компаний допускают действия, которые вызывают обеспокоенность у членов подкомитета. В октябре 2020 г. юридический комитет опубликовал доклад по итогам 16-месячного расследования. В нем конгрессмены признали компании Amazon, Apple, Facebook и Google монополистами, нарушающими законы и нормы свободной конкуренции. Авторы доклада сравнили их с «монополиями эры нефтяных баронов и железнодорожных магнатов».

В независимости от результатов выборов президента США, разделение американских техногигантов (Big Tech — Бигтех) имеет немалые шансы. И если такой раздел произойдет, весь мир, а не только США, кардинально изменится: экономически, технологически, социально и политически.

Анализ сценариев «Большого раздела» техногигантов США показывает, что их аргументация весьма сильная — проработанная в деталях и подкрепленная фактами и вовсе не похожа на пустые наскоки политиков а-ля Элизабет Уоррен, она четко бьет в критические точки проблемы, формулируя сильные доводы против такой монополизации[1]:

• Бигтех тормозит инновации и направляет их вектор в интересах глобального бизнеса техногигантов;
• одновременно, ослабляет оборонно-промышленную базу США;
• и то, и другое ведет США к проигрышу конкуренции Китаю, а в перспективе и к мировой гегемонии Китая, стремящегося к созданию на планете с помощью ИИ-технологий «общества социальной гармонии».

Фактически Большой раздел представляет миру образец новой модели инноваций 21-го века — инновации, не требующие национальных чемпионов.

Подобное развитие событий прямо противоречит прежнему первенству по формированию законодательства в цифровой экономике, которое получили США и Великобритания. Так, в стратегии Великобритании была поставлена цель страны стать «мировым лидером в формировании глобального киберпространства», а в стратегии США – «лидером в торговле с помощью распространения Интернета в качества глобальной платформы для торговли, инноваций и общений»[2].

В мире был учтен опыт недостаточно эффективного регулирования корпоративного сектора во время кризиса доткомов (Dot-com bubble), ставшего индикатором переоцененности рынком акций технологических компаний. Поэтому в дальнейшем страны перешли к более активному воздействию на развитие цифровой экономики на базе принципов стратегического целеполагания и опираясь на возможности государственного регулирования экономики. Так, в 2010 г. в Великобритании был принят Закон «О цифровой экономике» (Digital Economy Act 2010, DEA), а в 2017 г. представлена Стратегия развития цифровой экономики (UK Digital Strategy[3]), что было использовано остальным странами. Направлениями развития цифровой экономики в указанной стратегии выступают: инфраструктура, развитие вовлеченности и навыков в цифровой сфере; развитие цифрового сектора для бизнеса; расширение экономики; развитие экономики данных и цифрового правительства; обеспечение безопасности в цифровом пространстве.

В подготовленном в 2018 г. отчете в Великобритании содержится ряд явно позитивных характеристик влияния соответствующего нормативного законодательства в цифровом секторе на экономический рост[4]. В частности, отмечается, что этот потенциал позволил технологическому сектору страны расти в 2,6 раза быстрее, чем в среднем по экономике. Отмечается также, что 33% клиентов технологических компаний, базирующихся в Лондоне, живут в других странах (для сравнения, в Кремниевой долине этот показатель равен 30%, в Пекине – 7%); 25% частных предпринимателей в мире указали на партнёрские связи с двумя или более лондонскими компаниями (выше показатель лишь у Кремниевой долины).

Данная модель является привлекательной и для Грузии. Правительство создало два новых агентства для поддержки стартапов. Грузинское агентство инноваций и технологий поддерживает конкурентоспособность малых и средних предприятий и продвигает инновационные стартапы. Оно также способствует продвижению инновационных лабораторий и новых технологических компаний. Агентство промышленного развития Грузии способствует развитию частного сектора с помощью различных финансовых или иных механизмов для поддержки бизнеса, особенно стартапов, ориентированных на экспорт. Эти усилия побуждают фирмы использовать информационные и коммуникационные технологии, однако индекс глобальной конкурентоспособности Грузии остается низким с точки зрения роста инновационных компаний (108) и развития кластеров (120).

Еще одним «новым полем битвы» конкуренции между суверенными странами станут права на выпуск и контроль цифровой валюты[5].

Прежде всего это относится к тому, что Китай уже начал проводить широкомасштабное тестирование платежной системы на основе цифрового юаня (DCEP), хотя биткоин появился лишь 11 лет назад. В Шэньчжэне прошел розыгрыш национальной криптовалюты среди населения. 50 000 победителей получили по 200 юаней, которые нужно потратить за пять дней. Потратить выигрыш нужно быстро в одной из 3389 торговых точек, участвующих в проекте. Передать деньги кому-то или вывести их на банковский счет нельзя. Тестирование цифрового юаня при участии широкой общественности проводится впервые. Ожидается, что DCEP может устранить потребность в использовании SWIFT, что даст шанс юаню стать международной резервной валютой.

Но наиболее радикальные изменения зафиксировал последний Пленум КПК, в итоговом коммюнике которого указаны важнейшие стратегические цели:

• Сделав ставку на инновации, в ближайшие несколько лет превратить Китай в технологически самодостаточную сверхдержаву, а к 2035 превзойти США во всех ключевых областях науки и технологий.
• «Отказаться от глобализации, ибо главное в мире — это сам Китай». Так можно кратно сформулировать концепцию «двойной циркуляции» Китая — его глобального разъединения с миром и уменьшения соответствующих завязок.

В ответ на наложенные США ограничения экспорта Китай небывалыми темпами строит собственную индустрию микросхем: 19 тысяч новых компаний заработали в этой отрасли только в третьем квартале, а с начала года это более 48 тысяч компаний, что довело общее число компаний до 230 тыс.[6] При этом «холодная война» совсем не мешает Китаю собирать деньги американских инвесторов. Рыночная стоимость листинга китайских компаний в Америке сейчас превышает 1,6 трлн. долларов, из которых американским инвесторам принадлежит почти треть. Более того — Goldman Sachs прогнозирует рекордное количество листингов китайских компаний в Нью-Йорке в 2020 году.[7] Наконец, в октябре 2020 г. Китай законодательно учредил свой аналог американского КОКОМа (англ. Coordinating Committee for Multilateral Export Controls, CoCom) — систему контроля за экспортом высоких технологий. Новый закон ограничивает экспорт контролируемых товаров, что позволит Китаю действовать против стран, что наносят ущерб интересам Китая.[8]

Но гораздо более важно, что Китай сделал ставку на «Военно-гражданское слияние»[9], это самая цельная и конкретная стратегическая доктрина технологического доминирования сегодня в мире, основой которой является цифровая экономика и соответствующим образом построенное ее регулирование. «Кинетической войны» больше нет, а есть только «интеллектуальная война», в ней Китай и собирается победить всех. Интеллектуальная война — это не просто цифровое поле боя. Это многодоменная алгоритмическая война с использованием достижений семи революций:

1. революция сбора данных, вызванная интернетом вещей;

2. вычислительная революция, вызванная облачными вычислениями;

3. предсказательная революция, инициированная большими данными;

4. коммуникационная революция, инициированная квантовыми технологиями;

5. революция материалов, инициированная нанотехнологией;

6. поведенческая революция, вызванная ИИ технологиями;

7. ударная революция, вызванная военной аэрокосмической, электромагнитной, направленной энергетикой, беспилотными и автономными боевыми системами и разработкой умных боеприпасов.

Данные ключевые изменения необходимо учесть другим странам при формировании законодательства и национального внутренней политики в цифровой сфере. 

Заключение

Сегодня Грузия находится на той стадии, когда страна ищет нестандартные, хотя и уже проверенные способы изменения экономики. Учитывая радикально изменившийся международный ракурс, практически это означает:

1) Не отказываться от модели национальных чемпионов и максимального благоприятствования it- компаниям;

2) Подготовить инфраструктуру для запуска цифровой валюты, использовать опыт «трех инфраструктур» Китая[10], а также достижений семи революций, где Европа и США все более отстают.

В этой связи Грузия должна использовать значительные возможности как синхронизации нормативного регулирования цифровой экономики с Евросоюзом в рамках твиннинг-процесса и проекта EU4Digital, так и изучения лучшего опыта других стран. 

Использованная литература

1. «The National Security Case for Breaking Up Big Tech» доступен по ссылке https://s3.amazonaws.com/kfai   UK Digital Strategy - https://www.gov.uk/government/publications/uk-digital-strategy
2. Connection and collaboration: powering UK tech and driving the economy - https://35z8e83m1ih83drye280o9d1-wpengine.netdna-ssl.com/wp-content/uploads/2018/05/
3. Tech-Nation-Report-2018-WEB-180514.pdf.documents/documents/dcb777a168/1.30.20_Sitaraman_MW2.pdf
4. https://www-economist-com.libproxy.ncl.ac.uk/graphic-detail/2020/10/20/why-chinese-firms-still-flock-to-american-stock-exchanges
5.   People's Liberation Army: Army Campaign Doctrine in Transition (Kevin McCauley). 2020-09-01 https://community.apan.org/wg/tradoc-g2/fmso/m/fmso-monographs/351019